В тот день Ксения действительно уберегла ребенка, вовремя обратившись в больницу. Да и потом делала все, чтобы беременность протекала нормально, старательно выполняя все врачебные предписания. Она даже рабочую нагрузку снизила, хотя и утверждала, что её энергетические запасы находятся на высочайшем уровне. Беременность, что ли, так на неё повлияла? Они не знали, да и не копались в этом как-то…

Лишь однажды он заговорил с Ксенией о Степане. Нужно было решать вопрос о том, ставить ли его в известность о предстоящем отцовстве. Ксения лишь пожала плечами:

— Делай, как считаешь нужным. В любом случае, ему не будет дела до этого ребёнка.

И вот тогда он впервые усомнился в её словах. Ну, не мог Степан отказаться от своего сына. Он же сам отказник! Впрочем…

Игорь вошёл к Степану, традиционно без стука. Тот уже достаточно успешно передвигался, и сейчас стоял, устремив взгляд в окно.

— Зима, я хотел с тобой поговорить.

— Давай, я тоже хотел. Мы в последнее время как-то отдалились…. Черт, — нахмурился Степан, потирая затылок, — звучит, как в дешевом романе…

— Зато, не так уж и далеко от истины, — замечает Игорь, усаживаясь в кресло.

— Да уж… Так, о чем ты хотел поговорить?

— Ксения беременна.

Степан как-то дёрнулся резко, как от выстрела. Потёр грудь и выдавил из себя:

— Я рад за тебя, правда. Ты хотел семью, и, наконец, она у тебя появится.

— А ты не допускаешь мысли, что это может быть и твой ребёнок? — удивляется Игорь.

Степан как-то попятился, пошатнулся, чуть не упав:

— Э нет, друг… Не надо меня в это впутывать. Только выпутался, вроде. Не нужна мне вся эта история. Забыть бы скорее, как страшный сон.

Игорь неверяще уставился на друга.

— То есть ты отказываешься от собственного ребёнка?

— Я от всего отказываюсь, что с ней связано! Может, она нас околдовала, или приворожила там?! Тебе не приходило в голову?

— И мысли не было, — шепчет, потрясенный до глубины души, Игорь.

— А мне, вот, приходило! Иначе, как объяснить то, на что мы согласились?! Доброй волей? Мы трахали вдвоём одну бабу!

— И тебе это нравилось! — взрывается Игорь.

— Нет! Просто помутнение случилось. Временное. Слава Богу, сейчас отпустило.

Игорь стоял, и не мог понять, кто перед ним. Где его друг? Где Степан? И кто этот трусливый, жалкий человек?

— То есть ты отказываешься от Ксении?

— Дошло! Ну, надо же!

— И от ребёнка тоже?

Степан пожимает плечами. И с болью отмечает изменившееся лицо друга.

— Окей. Потом не говори, что я не сделал все возможное, чтобы ты одумался.

Встает, идёт медленно к двери… Оборачивается, на всякий случай, не в силах поверить, что их разговор закончился ТАК. Бросает прощальный взгляд на Степана и выходит за дверь.

Глава 22

Когда Игорь возвращается домой, Ксения ни о чем у него не спрашивает, и не говорит ничего. Обнимает изо всех сил, и они лежат без сна до самого утра, безмолвно разговаривая взглядами. Игорь гладит наконец начавший появляться животик и целует ведьмины пальцы:

— Ты все знала?

— Не-а. Вообще ничего не вижу последнее время.

Игорь замолкает. Ну что тут скажешь?

— Я люблю тебя больше жизни. Ты знаешь? — спрашивает под утро, когда глаза уже режет от напряжения.

Ксения опускает веки, целует его руку, в то время как одинокая слеза скатывается по щеке.

— Ты выйдешь за меня?

Она поднимается, опираясь на локоть, заглядывает ему в глаза, прямо в душу смотрит. И он поверить не может, когда она всхлипывает жалобно… горько, как ребенок, что ему самому — хоть плачь. А потом… Все маски, за которыми она так долго пряталась, рухнули под напором наконец пролившихся горьких слез.

— Выйду, — всхлипывает, не в силах совладать с обуревающими эмоциями, — обязательно… выйду. Люблю тебя, — в промежутках между всхлипами.

Они расписываются тихо. Без пафоса и положенных Игорю по статусу торжеств. В красивейшей вышиванке вместо свадебного платья, и неброскими тату вместо колец. На безымянном пальце ведьмы теперь красовался маленький замочек, в то время как у Игоря, соответственно, — ключ. Идея тату пришла в голову мужчине после того, как ведьма пожаловалась, что не сможет носить обручальное кольцо, ввиду специфики работы. Что ж… Теперь кольцо было всегда при ней. И мужчина даже заимел привычку время от времени прикасаться к заветному замочку губами.

Это были счастливые дни, наполненные светом, нежностью и любовью. Игорь даже забил на все, и взял отпуск, чтобы свозить жену на море, на котором, как оказалось, она никогда не была. Хоть Зима и протестовал — на фирме начинался горячий сезон. А Игорю было по фигу. Как никогда до этого безразлично мнение друга. Он пахал, как вол, около двух лет. Тянул из себя все жилы. Он заслужил передышку. О чем и уведомил Степана. Тот лишь хмыкнул в ответ, задерживаясь взглядом на руке друга.

— А это что? С каких пор ты тату увлекся?

— Это мое обручальное кольцо, — пояснил Игорь, с удовольствием разглядывая собственную руку.

— Ты серьезно? Что это за детские выходки? Тебе же не семнадцать. Солидный мужик.

— Ксения не может носить кольца… — пожимает плечами Игорь.

— Так вы что… Серьёзно поженились?

— Какие тут могут быть шутки?

— И на свадьбу даже не позвал? — хмыкает Степа.

— Не думаю, что ты готов был посмотреть в глаза моей жене, — не стал церемониться Игорь, рубя правду-матку прямо в глаза, — да и не звали мы никого.

Степан только сглотнул судорожно, что тут скажешь, когда прав друг, на сто процентов прав.

— Ладно… Так тебя долго не будет?

— Недели две-три.

И они уехали. Собрались быстро, всего за пару часов, и рванули на юг. Ввиду достаточно большого срока беременности, лететь никуда не стали — и в своей стране моря достаточно. Несколько часов езды, и вот оно… Синее, мощное, завораживающее… Был только конец апреля, и вода оставалась еще очень холодной для купания, но даже это не стало на пути просто безумному ведьминому восторгу. Она носилась, как угорелая, по пустынному пляжу, кружилась раскинув руки, и смеялась… Так счастливо и открыто, как никогда до этого. А потом они долго сидели, укутавшись в пледы, наслаждаясь звуками прибоя и остро-соленым морским ароматом.

Вечерами беззаботно бродили по местным достопримечательностям, рыбным ресторанчикам и сувенирным лавкам. Здесь же, в ресторане на берегу моря, отметили и тридцативосьмилетние Игоря.

Шикарное было время. Они болтали обо всем на свете. Ксения открывалась перед ним, делясь детскими переживаниями, юношескими комплексами и взрослыми страхами. Впуская мужчину в святая святых — свою душу. И просто купала его в любви, став непривычно нежной и ласковой.

Они вернулись домой, и Игорь, наконец, расслабился. Выдохнул. Поверил в то, что теперь все будет хорошо. Но… Он ошибся. Жестоко ошибся.

Приближался срок родов. И, вроде бы, казалось, спи себе, пока есть возможность, но Игорь попросту не мог. Физически не мог заставить себя уснуть, будто бы перейдя в режим ожидания. Бродил ночами по дому, либо просто наблюдал за спящей женой. Она стала еще красивее. Немного округлилась, налилась румянцем и посвежела. Небольшой, как для последних недель беременности, животик порой ходил ходуном, что, впрочем, абсолютно не мешало ведьме спать. Как такое было возможно, Игорь не понимал. Но радовался, что, в отличие от него, любимая нормально отдыхает. И тем удивительнее было, что в ту роковую ночь они поменялись местами. Видимо, окончательно вымотавшись за последние неделю, Игорь просто провалился в сон, а Ксения, наоборот, ворочалась с бока на бок, вставала — то воды попить, то в туалет. Там у нее и отошли воды. Ксения приняла душ, потихоньку оделась и принялась будить мужа:

— Игорь, хороший мой, пора.

— Угу, сейчас, минуточку…

Ксения улыбнулась нежно, отводя со лба любимого спадающую челку. Умаялся, бедный, с ней.